Неточные совпадения
Городничий. Тем лучше: молодого скорее пронюхаешь. Беда, если старый черт, а молодой
весь наверху. Вы, господа, приготовляйтесь по своей части, а я отправлюсь сам или вот хоть с Петром Ивановичем, приватно,
для прогулки, наведаться,
не терпят ли проезжающие неприятностей. Эй, Свистунов!
Да сказать Держиморде, чтобы
не слишком давал воли кулакам своим; он,
для порядка,
всем ставит фонари под глазами — и правому и виноватому.
Приготовь поскорее комнату
для важного гостя, ту, что выклеена желтыми бумажками; к обеду прибавлять
не трудись, потому что закусим в богоугодном заведении у Артемия Филипповича, а вина вели побольше; скажи купцу Абдулину, чтобы прислал самого лучшего, а
не то я перерою
весь его погреб.
Имел он
все, что надобно
Для счастья: и спокойствие,
И деньги, и почет,
Почет завидный, истинный,
Не купленный ни деньгами,
Ни страхом: строгой правдою,
Умом и добротой!
Стародум. Фенелона? Автора Телемака? Хорошо. Я
не знаю твоей книжки, однако читай ее, читай. Кто написал Телемака, тот пером своим нравов развращать
не станет. Я боюсь
для вас нынешних мудрецов. Мне случилось читать из них
все то, что переведено по-русски. Они, правда, искореняют сильно предрассудки, да воротят с корню добродетель. Сядем. (Оба сели.) Мое сердечное желание видеть тебя столько счастливу, сколько в свете быть возможно.
Стародум. Богату! А кто богат? Да ведаешь ли ты, что
для прихотей одного человека
всей Сибири мало! Друг мой!
Все состоит в воображении. Последуй природе, никогда
не будешь беден. Последуй людским мнениям, никогда богат
не будешь.
Стародум. Да
для нее
не все равно, когда скажут, что дворянка вышла за Скотинина.
Стародум(целуя сам ее руки). Она в твоей душе. Благодарю Бога, что в самой тебе нахожу твердое основание твоего счастия. Оно
не будет зависеть ни от знатности, ни от богатства.
Все это прийти к тебе может; однако
для тебя есть счастье
всего этого больше. Это то, чтоб чувствовать себя достойною
всех благ, которыми ты можешь наслаждаться…
Стародум. Они в руках государя. Как скоро
все видят, что без благонравия никто
не может выйти в люди; что ни подлой выслугой и ни за какие деньги нельзя купить того, чем награждается заслуга; что люди выбираются
для мест, а
не места похищаются людьми, — тогда всякий находит свою выгоду быть благонравным и всякий хорош становится.
Он с холодною кровью усматривает
все степени опасности, принимает нужные меры, славу свою предпочитает жизни; но что
всего более — он
для пользы и славы отечества
не устрашается забыть свою собственную славу.
— И будучи я приведен от тех его слов в соблазн, — продолжал Карапузов, — кротким манером сказал ему:"Как же, мол, это так, ваше благородие? ужели, мол, что человек, что скотина —
все едино? и за что, мол, вы так нас порочите, что и места другого, кроме как у чертовой матери,
для нас
не нашли?
Но на седьмом году правления Фердыщенку смутил бес. Этот добродушный и несколько ленивый правитель вдруг сделался деятелен и настойчив до крайности: скинул замасленный халат и стал ходить по городу в вицмундире. Начал требовать, чтоб обыватели по сторонам
не зевали, а смотрели в оба, и к довершению
всего устроил такую кутерьму, которая могла бы очень дурно
для него кончиться, если б, в минуту крайнего раздражения глуповцев, их
не осенила мысль: «А ну как, братцы, нас за это
не похвалят!»
Но торжество «вольной немки» приходило к концу само собою. Ночью, едва успела она сомкнуть глаза, как услышала на улице подозрительный шум и сразу поняла, что
все для нее кончено. В одной рубашке, босая, бросилась она к окну, чтобы, по крайней мере, избежать позора и
не быть посаженной, подобно Клемантинке, в клетку, но было уже поздно.
Трудно было дышать в зараженном воздухе; стали опасаться, чтоб к голоду
не присоединилась еще чума, и
для предотвращения зла, сейчас же составили комиссию, написали проект об устройстве временной больницы на десять кроватей, нащипали корпии и послали во
все места по рапорту.
Между тем измена
не дремала. Явились честолюбивые личности, которые задумали воспользоваться дезорганизацией власти
для удовлетворения своим эгоистическим целям. И, что
всего страннее, представительницами анархического элемента явились на сей раз исключительно женщины.
В 1798 году уже собраны были скоровоспалительные материалы
для сожжения
всего города, как вдруг Бородавкина
не стало…"
Всех расточил он, — говорит по этому случаю летописец, — так, что даже попов
для напутствия его
не оказалось.
—
Все вы так на досуге говорите, — настаивал на своем начальник, — а дойди до дела, так никто и пальцем
для меня
не пожертвует.
В течение
всего его градоначальничества глуповцы
не только
не садились за стол без горчицы, но даже развели у себя довольно обширные горчичные плантации
для удовлетворения требованиям внешней торговли."И процвела оная
весь, яко крин сельный, [Крин се́льный (церковно-славянск.) — полевой цветок.] посылая сей горький продукт в отдаленнейшие места державы Российской и получая взамен оного драгоценные металлы и меха".
На другой день, проснувшись рано, стали отыскивать"языка". Делали
все это серьезно,
не моргнув. Привели какого-то еврея и хотели сначала повесить его, но потом вспомнили, что он совсем
не для того требовался, и простили. Еврей, положив руку под стегно, [Стегно́ — бедро.] свидетельствовал, что надо идти сначала на слободу Навозную, а потом кружить по полю до тех пор, пока
не явится урочище, называемое Дунькиным вра́гом. Оттуда же, миновав три повёртки, идти куда глаза глядят.
Сохранение пропорциональностей частей тела также
не маловажно, ибо гармония есть первейший закон природы. Многие градоначальники обладают длинными руками, и за это со временем отрешаются от должностей; многие отличаются особливым развитием иных оконечностей или же уродливою их малостью, и от того кажутся смешными или зазорными. Сего всемерно избегать надлежит, ибо ничто так
не подрывает власть, как некоторая выдающаяся или заметная
для всех гнусность.
Затем, имеется ли на этой линии что-нибудь живое и может ли это"живое"ощущать, мыслить, радоваться, страдать, способно ли оно, наконец, из"благонадежного"обратиться в"неблагонадежное" —
все это
не составляло
для него даже вопроса…
Однако ж она согласилась, и они удалились в один из тех очаровательных приютов, которые со времен Микаладзе устраивались
для градоначальников во
всех мало-мальски порядочных домах города Глупова. Что происходило между ними — это
для всех осталось тайною; но он вышел из приюта расстроенный и с заплаканными глазами. Внутреннее слово подействовало так сильно, что он даже
не удостоил танцующих взглядом и прямо отправился домой.
Осматривание достопримечательностей,
не говоря о том, что
всё уже было видено,
не имело
для него, как
для Русского и умного человека, той необъяснимой значительности, которую умеют приписывать этому делу Англичане.
Очевидно, фельетонист понял
всю книгу так, как невозможно было понять ее. Но он так ловко подобрал выписки, что
для тех, которые
не читали книги (а очевидно, почти никто
не читал ее), совершенно было ясно, что
вся книга была
не что иное, как набор высокопарных слов, да еще некстати употребленных (что показывали вопросительные знаки), и что автор книги был человек совершенно невежественный. И
всё это было так остроумно, что Сергей Иванович и сам бы
не отказался от такого остроумия; но это-то и было ужасно.
— Я
не буду судиться. Я никогда
не зарежу, и мне этого нe нужно. Ну уж! — продолжал он, опять перескакивая к совершенно нейдущему к делу, — наши земские учреждения и
всё это — похоже на березки, которые мы натыкали, как в Троицын день,
для того чтобы было похоже на лес, который сам вырос в Европе, и
не могу я от души поливать и верить в эти березки!
Свияжский переносил свою неудачу весело. Это даже
не была неудача
для него, как он и сам сказал, с бокалом обращаясь к Неведовскому: лучше нельзя было найти представителя того нового направления, которому должно последовать дворянство. И потому
всё честное, как он сказал, стояло на стороне нынешнего успеха и торжествовало его.
Либеральная партия говорила или, лучше, подразумевала, что религия есть только узда
для варварской части населения, и действительно, Степан Аркадьич
не мог вынести без боли в ногах даже короткого молебна и
не мог понять, к чему
все эти страшные и высокопарные слова о том свете, когда и на этом жить было бы очень весело.
Прежде (это началось почти с детства и
всё росло до полной возмужалости), когда он старался сделать что-нибудь такое, что сделало бы добро
для всех,
для человечества,
для России,
для всей деревни, он замечал, что мысли об этом были приятны, но сама деятельность всегда бывала нескладная,
не было полной уверенности в том, что дело необходимо нужно, и сама деятельность, казавшаяся сначала столь большою,
всё уменьшаясь и уменьшаясь, сходила на-нет; теперь же, когда он после женитьбы стал более и более ограничиваться жизнью
для себя, он, хотя
не испытывал более никакой радости при мысли о своей деятельности, чувствовал уверенность, что дело его необходимо, видел, что оно спорится гораздо лучше, чем прежде, и что оно
всё становится больше и больше.
После обычных вопросов о желании их вступить в брак, и
не обещались ли они другим, и их странно
для них самих звучавших ответов началась новая служба. Кити слушала слова молитвы, желая понять их смысл, но
не могла. Чувство торжества и светлой радости по мере совершения обряда
всё больше и больше переполняло ее душу и лишало ее возможности внимания.
Анна, от которой зависело это положение и
для которой оно было мучительнее
всех, переносила его потому, что она
не только ждала, но твердо была уверена, что
всё это очень скоро развяжется и уяснится.
— Ясность
не в форме, а в любви, — сказала она,
всё более и более раздражаясь
не словами, а тоном холодного спокойствия, с которым он говорил. —
Для чего ты желаешь этого?
Но в семье она — и
не для того только, чтобы показывать пример, а от
всей души — строго исполняла
все церковные требования, и то, что дети около года
не были у причастия, очень беспокоило ее, и, с полным одобрением и сочувствием Матрены Филимоновны, она решила совершить это теперь, летом.
Он прочел письма. Одно было очень неприятное — от купца, покупавшего лес в имении жены. Лес этот необходимо было продать; но теперь, до примирения с женой,
не могло быть о том речи.
Всего же неприятнее тут было то, что этим подмешивался денежный интерес в предстоящее дело его примирения с женою. И мысль, что он может руководиться этим интересом, что он
для продажи этого леса будет искать примирения с женой, — эта мысль оскорбляла его.
Для того же, чтобы теоретически разъяснить
всё дело и окончить сочинение, которое, сообразно мечтаниям Левина, должно было
не только произвести переворот в политической экономии, но совершенно уничтожить эту науку и положить начало новой науке — об отношениях народа к земле, нужно было только съездить за границу и изучить на месте
всё, что там было сделано в этом направлении и найти убедительные доказательства, что
всё то, что там сделано, —
не то, что нужно.
― Арсений доходит до крайности, я всегда говорю, ― сказала жена. ― Если искать совершенства, то никогда
не будешь доволен. И правду говорит папа, что когда нас воспитывали, была одна крайность ― нас держали в антресолях, а родители жили в бельэтаже; теперь напротив ― родителей в чулан, а детей в бельэтаж. Родители уж теперь
не должны жить, а
всё для детей.
— Хорошо, — сказала она и, как только человек вышел, трясущимися пальцами разорвала письмо. Пачка заклеенных в бандерольке неперегнутых ассигнаций выпала из него. Она высвободила письмо и стала читать с конца. «Я сделал приготовления
для переезда, я приписываю значение исполнению моей просьбы», прочла она. Она пробежала дальше, назад, прочла
всё и еще раз прочла письмо
всё сначала. Когда она кончила, она почувствовала, что ей холодно и что над ней обрушилось такое страшное несчастие, какого она
не ожидала.
—
Всё молодость, окончательно ребячество одно. Ведь покупаю, верьте чести, так, значит,
для славы одной, что вот Рябинин, а
не кто другой у Облонского рощу купил. А еще как Бог даст расчеты найти. Верьте Богу. Пожалуйте-с. Условьице написать…
Она вспоминала
не одну себя, но
всех женщин, близких и знакомых ей; она вспомнила о них в то единственное торжественное
для них время, когда они, так же как Кити, стояли под венцом с любовью, надеждой и страхом в сердце, отрекаясь от прошедшего и вступая в таинственное будущее.
— Простить я
не могу, и
не хочу, и считаю несправедливым. Я
для этой женщины сделал
всё, и она затоптала
всё в грязь, которая ей свойственна. Я
не злой человек, я никогда никого
не ненавидел, но ее я ненавижу
всеми силами души и
не могу даже простить ее, потому что слишком ненавижу за
всё то зло, которое она сделала мне! — проговорил он со слезами злобы в голосе.
Он взглянул на небо, надеясь найти там ту раковину, которою он любовался и которая олицетворяла
для него
весь ход мыслей и чувств нынешней ночи. На небе
не было более ничего похожего на раковину. Там, в недосягаемой вышине, совершилась уже таинственная перемена.
Не было и следа раковины, и был ровный, расстилавшийся по целой половине неба ковер
всё умельчающихся и умельчающихся барашков. Небо поголубело и просияло и с тою же нежностью, но и с тою же недосягаемостью отвечало на его вопрошающий взгляд.
За чаем продолжался тот же приятный, полный содержания разговор.
Не только
не было ни одной минуты, чтобы надо было отыскивать предмет
для разговора, но, напротив, чувствовалось, что
не успеваешь сказать того, что хочешь, и охотно удерживаешься, слушая, что говорит другой. И
всё, что ни говорили,
не только она сама, но Воркуев, Степан Аркадьич, —
всё получало, как казалось Левину, благодаря ее вниманию и замечаниям, особенное значение.
Он думал, что Русский народ, имеющий призвание заселять и обрабатывать огромные незанятые пространства сознательно, до тех пор, пока
все земли
не заняты, держался нужных
для этого приемов и что эти приемы совсем
не так дурны, как это обыкновенно думают.
—
Для чего же ты
не позволил мне кормить, когда я умоляла об этом?
Всё равно (Алексей Александрович понял, что значило это «
всё равно»), она ребенок, и его уморят. — Она позвонила и велела принести ребенка. — Я просила кормить, мне
не позволили, а теперь меня же упрекают.
В Левинском, давно пустынном доме теперь было так много народа, что почти
все комнаты были заняты, и почти каждый день старой княгине приходилось, садясь зa стол, пересчитывать
всех и отсаживать тринадцатого внука или внучку за особенный столик. И
для Кити, старательно занимавшейся хозяйством, было
не мало хлопот о приобретении кур, индюшек, уток, которых при летних аппетитах гостей и детей выходило очень много.
— Нет, я
не знаю, знаешь ли ты или нет, но мне
всё равно. И я скажу тебе, — я сделал предложение и получил отказ, и Катерина Александровна
для меня теперь тяжелое и постыдное воспоминанье.
А
для платонической любви
не может быть драмы, потому что в такой любви
всё ясно и чисто, потому что…
Чем дальше он ехал, тем веселее ему становилось, и хозяйственные планы один лучше другого представлялись ему: обсадить
все поля лозинами по полуденным линиям, так чтобы
не залеживался снег под ними; перерезать на шесть полей навозных и три запасных с травосеянием, выстроить скотный двор на дальнем конце поля и вырыть пруд, а
для удобрения устроить переносные загороды
для скота.
И
всё это вместе с охотой за дичью и новой пчелиной охотой наполняло
всю ту жизнь Левина, которая
не имела
для него никакого смысла, когда он думал.
— О, нет! — как будто с трудом понимая, — сказал Вронский. — Если вам
всё равно, то будемте ходить. В вагонах такая духота. Письмо? Нет, благодарю вас;
для того чтоб умереть,
не нужно рекомендаций. Нешто к Туркам… — сказал он, улыбнувшись одним ртом. Глаза продолжали иметь сердито-страдающее выражение.
Но Левин много изменился со времени своей женитьбы; он был терпелив и если
не понимал,
для чего
всё это так устроено, то говорил себе, что,
не зная
всего, он
не может судить, что, вероятно, так надобно, и старался
не возмущаться.